Крошка Айлинн. Ты бесишься, когда тебя так называют. Когда обращаются, как с ребёнком. Когда считают маленькой девочкой, несамостоятельной, назойливой. Ты давно перестала ею быть, но не в глазах окружающих.

О тебе вечно говорят “младшая Трэверс”. От тебя вечно отмахиваются, не воспринимая всерьёз. Особенно семья. К сожалению, в погоне за личными амбициями, времени на тебя ни у кого не остаётся. Мать с отцом потратили весь свой родительский потенциал ещё на своих первенцах, и то хватило лет на пять от силы, а потом они оба решили променять семью на карьеру. У меня с ещё одной сестрой - вечная борьба за родительское внимание и звание “дочь века”; у брата - свои докси, он может и пытался уделить тебе время, когда дед не утягивал его в очередные нотации, но это ведь другое. Тебе хотелось не просто значиться в семейном древе, а по-настоящему быть её частью.

Ты непонятая и неуслышанная, у тебя есть страсть в жизни, есть успехи в чём-то, мечты, важные события. Но вряд ли кто-то из нас по-настоящему знает тебя так хорошо, как хотелось бы тебе самой. Да вообще мы мало что о тебе знаем, в сущности. Ты всегда была мельтешащим в доме ребёнком, что-то увлечённо рассказывающим, только вот что? Ни у кого не было достаточно желания действительно слушать. Все отмахивались, давая тебе всё, что нужно, но при этом снимая с себя груз ответственности. Всем нужно было поскорее бежать по своим важным делам. И в этой беготне маленький ребёнок незаметно для всех вырос.

Скорее всего, уже будучи подростком, ты плевать хотела на нас всех. Скорее всего ты выбрала жить для себя, протаривая дорожку к своей великой цели. Ты привыкла, что все двери для тебя открыты, но насколько тебе всё это нужно? Может быть тебе тошно от одного причисления к Трэверсам, но ведь нельзя отрицать, что одновременно это даёт обширный спектр возможностей.

Вероятно, тебе хватит упорства, чтобы добиться всего, чего твоя душа желает. Может быть даже получится обратить на себя внимание семьи. Или к чёрту, и тебе уже хочется большого? Возможно просто доказать, что ты внимания заслуживаешь.

От себя добавлю, что после твоего выпуска я пытаюсь как-то наладить с тобой отношения. Тщетно, вероятно, неумело, также обращаясь с тобой, как с маленькой, но всё же как старшая сестра хочу до тебя достучаться. Лучше поздно, чем никогда, правда? Всегда помогу, чем смогу, всегда постараюсь быть полезной. Тебе, скорее всего, только это и нужно, потому что раньше надо было всё остальное. У тебя начинается своя собственная взрослая жизнь, и тебе решать, кому в ней есть местечко, а кому лучше постоять в сторонке, наблюдая издалека, как Айлинн Трэверс восходит к вершине своей славы.

---

»  ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ
Итак, у нас девочка с характером, которой, если на современный аналог, в любой непонятной ситуации совали в лицо планшет, лишь бы отстала и не приставала ни к кому. Впоследствии получилась недолюбленная избалованная барышня, с амбициями через край, но без признания. Младшая дочь семьи, есть ещё две старшие сестры и старший брат. Возможно страдает каким-нибудь СДВГ.

Очень талантливая волшебница, хитрая, находит подход ко всему и вся, привыкла получать желаемое за счёт других. Скорее всего у неё есть какое-то хобби, любимое занятие, в чём она хороша, и чему хочет посвятить жизнь. Возможно она топит за все эти чистокровные речи и хочет вступить в Пожиратели Смерти. А можно наоборот, за мир во всём мире, и поддерживает Сопротивление. В этом плане у вас полный карт-бланш, внутренние переживания, мотивы, чью сторону принимать и принимать ли вообще, какую выбрать профессию или может выйти поскорее замуж - на ваше усмотрение. Из обязательного: окончила Слизерин, семейные тяжбы со всеми вытекающими, отразившимися на характере девушки, имя. Внешность можно сменить) Всё обсуждаемо.

Ждём красивую, по любым вопросам и уточнениям можно в ЛС -  ко мне, или к папуле 

У Тадеуша легкая потеря зрения, завернутая в круглую роговую оправу.
У Тадеуша легкая шепелявость, полу-неосознанно скрытая немногословностью.
У Тадеуша легкая нервозность, сложенная в манерность, сложенную в бумажного журавлика стыда и спрятанную в нагрудный карман пиджака.

У Тадеуша легкая грудная клетка – не потому, что необремененная, а потому, что пустая.

Он не стал гордостью семьи, но и не сделал ничего достаточно ужасного, чтобы претендовать на звание разочарования. Он не переехал в особняк, но и под мостом никогда не спал. Большой человек в одежде среднего человека и часах маленького человека, спрессованный и вежливый, улыбающийся взаймы – Долиш принимает его за запойного бухгалтера в тот первый раз, когда снаружи магловского бара они делят сигарету, горку порошка из бумажного кулька, одно прикосновение пальцев к челюсти и две взаимных лжи.
Сколько тебе лет? Двадцать пять.
Ты… ну? Нет, я примерный семьянин – жена, двое детей, собака.

У Тадеуша легкая аритмия – то ли от веселья в форме пудры, то ли от бодрого безразличия Джона и его растерянной улыбки висельника, держащих его, точно на крючке, за нижнюю челюсть. Он почти забывает, как стыдиться своего неумения быть интригующим. Он почти не волнуется о том, как выглядит со стороны, выдыхающий алкогольные пары и сизый дым чужой сигареты и расстегивающий вторую пуговицу монашеской стоечки. Он почти не думает о том, как быть лучшей, или хотя бы приемлемой, версией себя: они никогда больше не встретятся, говорит он себе, и ничего из того, что он может сказать, не имеет никакого значения.

Только десять месяцев спустя, стоя у входа в Министерство с сигаретой в одной руке и ворохом документов в полу-объятии другой, он замечает знакомую взъерошенность, укутанную в два свитера – один поверх другого – и испытывает ужас, который, кажется, никто и никогда не испытывал при виде едва-двадцатилетнего пацана с сигаретным фильтром в зубах.

– Я думал, ты…
– Обыкновенный магловский говнюк. Ма тоже так думала, когда я был малым.
– Ты, выходит, в министерстве?
– Стажер. Хит-визард, третий этаж. Ну, ты знаешь, наверное.
– Так ты… работаешь с моим племянником, видимо.
– Не, без вариантов. Нас трое всего – я, Праудфут, и Сэвидж. Какова вероятность?

Тадеуш Сэвидж представляется полным именем. Согласные надрывно шипят, и Сэвидж делает вид, что не замечает, как изгиб рта Джона кривится на долю секунды, сдерживая то ли смешок (Та-де-усссшшш Сэ-видшшш, пятно румянца на кончике носа ползет вверх по переносице; собственное имя предает его всякий раз, как ему случается обозначать свое присутствие), то ли яростное отрицание. Они смотрят друг на друга, как на системный сбой, и докуривают в тишине.

– На тебе два свитера.
– Какой ты умный, блять, возьми звездочку. У меня нет пальто.

У Тадеуша пальто есть. Старое, но еще вполне годное. И пара перчаток, и шарф из шерсти которая не колется, и, коли уж на то пошло, одеяла, в которые можно спрятаться от всего мира в зимние вечера, так рано сворачивающиеся в черные дыры (не что чтобы Тадеушу это когда-либо требовалось, конечно же) – но он не знает, как все это сказать: Джон смотрит исподлобья, мальчик-волк, и мысль встает поперек горла рыбьей костью. Специалист по речи много лет назад сказал ему, что шипение статика в его словах – не логопедическая проблема, а экзистенциальная. Что постыдная неспособность произнести “с” или “з”, не звуча, как сломанный телевизор – продукт не косноязычия или неровной арки зубов, а потаенного желания не быть услышанным и вовсе. Тадеуш притворился тогда, что не знал, что он имел в виду.

У Тадеуша легкая потеря зрения, легкая шепелявость, легкая нервозность.
У Тадеуша самое непримечательно тяжелое в мире сердце.

---

»  ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ
знаете как говорят, не можешь подкатить к крашу - подкати к родственнику краша? ну так вот.

вообще все гибко, и большая часть конкретных деталей – на ваше усмотрение, хоть в революцию ныряйте бомбочкой. даже антоноффа разрешу поменять пусть и безрадостно

---

»  TERESA PALMER
вижу в ней историю этакого типичного сопротивленца наоборот: родителей и младшего брата убили магглы (к последнему возможно и сопротивление каким-то случайным образом руку приложило). заряжена на месть и бесконечные битвы, так как терять больше нечего. хит-визарды полагаю будут таким кадрам особо рады.