AND I FEEL DISEASED, I'M DOWN ON MY KNEES —
AND I NEED FORGIVENESS

поначалу птичке хочется верить.

ви помнит: надежда – лукавое чувство, точно как и ощущение сторонних прикосновений на собственной коже: со ми смотрит прямо в глаза, выискивая внутри остывшие давно отверстия от пуль – суёт пальцы в облепленные обсидианом борозды, жмет там, где больше всего болит. валери по привычке смахивает липкие руки со своей шеи — со своего лица — но смысла в этом примерно столько же, сколько и в том, чтобы ловить разводы на мертвой глади воды – всё ведь лишь в твоей голове – чужая ересь вытекает сквозь растопыренные пальцы. уставая, в один момент просто отказываешься видеть в этом подвох.

прыгать в темный бездонный омут ей не впервые: и правда, надежда чувство лукавое. но чего ты стоишь, когда нет даже ее–

поэтому – да, поначалу птичке хочется верить. потом – ее хочется спрятать. украсть.

маленькая и пестрая: ей не положено гнить в – чужих – шершавых и жестких руках. и жертвы во имя спасения – чьего же? – падают с глухим грохотом: валери, наверное, уже слишком привыкла вершить судьбы безымянных болванчиков, заранее не считая их за живых. думает: со ми ведь такая же.

думает: может, я тоже безымянный болванчик? кто из нас главный герой?

думает: решим это завтра, и засыпает под убаюкивающее шипение черного заслона где-то между сердцем и клеткой из рёбер.

со ми выглядит отчаянной и обнаженной, когда говорит о собственной смерти – валери понимает, что видит в ее теле те же борозды: те же шелковые ниточки, крепко повязанные на запястьях – и ощущает… жалость? не может разобраться – к кому. думает: решим это завтра, и прячет птичку за пазуху – ближе к остаткам собственного тепла. и предательство – убийство – короля жезлов уже не кажется чем-то неправильным, лишь очередной отметкой на карте положенных жизней.

во имя кого?

SOMEONE TO BEAR WITNESS TO THE GOODNESS WITHIN —
BENEATH THE SIN

ви не знает, ведь потом – на мгновение – птичке хочется свернуть шею.

слова со ми расслаиваются на слога, уложенные под тяжелое покрывало предсмертного бреда – валери не удивляется столь откровенной лжи, ведь в этом смысл ее надежды: вставать на ноги раз за разом, чтобы в конце прожитого этапа получить очередное увечье. никаких оваций, ведь нет никаких победителей; она улыбается – мягко – затем утирает чужую кровь со своего лица: пусть со ми спится крепко – свободно – ведь валери разделит с ней все ею нажитые бесчисленные грехи.

глядя на слепяще-алые брызги поверх скатерти ночного неба, будущий мертвец лишь надеется, что птичке удастся расправить крылья, добравшись, наконец, до луны.

---

мне нравится думать о том, что со ми – это своеобразное (кривое) отражение самой ви: одна на двоих ноша в виде подступающей смерти – уже ценность. а еще мне нравится думать, что, спасая сойку, валери надеялась, что в каком-то смысле спасет и себя – речь не о физическом теле (хотя в какой-то степени – и о нем тоже), а о более... эфемерных вещах. жаль, но ее никто не предупредил о том, что после останется только огромная и жадная до боли дыра где-то посреди грудной клетки, а также кровь соломона рида на руках. больше, в принципе, ничего.

да,
как вы могли бы подумать – ах, точно: спойлеры – моя ви выбрала для птички свободу, так что передавай приветы с луны, ладно?

но я не хочу, чтобы их история заканчивалась так. не предлагаю полноценный пейринг (джаст киддин... анлесс?), но предлагаю вам некую созависимость и притяжение. предлагаю не жестокий рассчет, а сожаления и бесконечное чувство вины за ваш столик, пустота и ощущение, будто оторвали частичку тебя – за мой. а еще – бесконечные попытки выйти на связь.

у меня много хэдов, и мне было бы удобнее обсудить их в личке, если честно! сразу бросить в лицо плейлисты, свои посты для понимания, сойдемся ли мы стилями (или любовью к стилям друг друга), какие-то мысли и прочие мелочи. готова обменяться телегой/дискордом для удобства. в общем – всё это база.

в остальном – жду весточки в гостевой. а еще – рассказов, каково это: жить на луне.

warning! ксенофобия; расовая сегрегация; эксплуатация детей; бинтование ног; хэды, хэды, хэды.   

это его обещание лофу сяньчжоу. велено оставить что-то одно самое дорогое — своё сердце, память, бессмертие, чувство дома, чувство сопричастности  — дань фэн, подумав, оставил байлу.

байлу когтями вцепилась в подлокотники, боясь потерять опору. она напоминает доверху наполненный сосуд, из которого вот-вот перельётся за края вода — ей не нравится эта земля. как и любая другая. но эта — особенно. на поверхности приходится держать спину, искать равновесие, касаться сухого мёртвого дна босыми ногами, перемещаться в одном со всеми направлении, когда в воде тебе подвластно всё пространство.
дань фэн понимает чувства байлу, но уже давно привык к прямохождению.

он опускается на колени перед ней и целует каждый пальчик на ноге. её ступни помещаются в одной его ладони, она будет расти медленно и мучительно, а её ноги останутся прежними, помещающимися в горсти. дань фэн надавливает на ступни так, что пальцы почти касаются плюсны. её тело ещё мягкое, гибкое, дань фэну кажется, что он ловит угря, но и у этой формы есть сопротивление. под острым углом он чувствует, как рвутся сухожилия. байлу вскрикивает, когда трещит первая фаланга пальца. на второй в ней просыпается ярость. она пытается дотянуться до дань фэна, чтобы его остановить. драконьми когтями она раздирает его лоб и виски, чуть не попав в глаз.
— понимаешь, мудрые люди подобны воде, а доброжелательные — горам. мы с тобой недоброжелательные существа, поэтому мы навсегда наказаны.
дань фэн заматывает восьмёркой бинты, затягивая пальцы теснее к пятке. когда придёт время менять повязку, его уже не будет на лофу. байлу всё ещё в сознании, сжавшаяся, будто замерзающая вода. одним куском метровой ткани дань фэн усмирил будущее стихийное бедствие.
— я вернусь за тобой, когда боль исчезнет.

---

если ворнинги прочитали не как перечень отклонений, а как тег кинков — вы мой человек. я плохо читаю диалоги. пустоту  знаний лора восполняю фетишами. я не прошу прощения, я прошу о помощи.
в этой вселенной в лофу всё очень плохо с межрасовыми отношениями. прямоходящие обезьяны победили над драконами и насильно вписали их в свой мифологический канон, наделив ролью стихийных околоразумных сущностей, перед которыми сяньчжоуцам наказано пресмыкаться, алкая всякой мудрости да знаний. но фактически видьядхары бумажная ширма, декоративка, призванная служит утилитарным целям партии альянса. они самобытные аборигены, они почва для произрастания человеческой расы. вот такая херня, сталь и живорождение победили над философией, драконы всосали.

чуть больше духоты

я не говорю о какой-то реальной межрасовой войне на лофу, я скорее о культурном доминировании. видьяхары вынуждены уживаться с сяньчжоуцами и поглощать чужую культуру в ущерб своей цивилизации. у них автономия ровно до той степени, пока это не противоречит интересам альянса. контроль за рождаемостью, назначение верховного старейшины извне, ну вот это всё.

ничего хорошего байлу в таком окружении не ждёт. дань фэн кинул свою крошку-дракошку исполнять трудовые обязанности верховного старейшины вместо него. и в качестве гарантии, что байлу его примеру не последует, покалечил, чтоб далеко не убегала (оковы драконьего рога = бинтование. почему? да вот потому что китайцы. я традиционалист).
на внешности байлу я хочу видеть ЕЁ, только ЕЁ, поэтому предполагается  эйдж глам ап

Справедливость покидает Париж. От него остаются только звенящие террасы кафе, почти-что-круглосуточные магазины, в которые ты заходишь со словами « Салам-алейкум », шелест страниц у читающих в Люксембургском парке студентов, запах метро, похожий на смесь крысиного супа и мочи.

Справедливость мимикрирует под зиму и с тоской вспоминает время, когда с головой уходила в лето. Она просто затягивается реже, но глубже; улыбается мало, но запятнано; говорит много и почти в пустоту. У неё нет подкожных трещин, жерло вулкана не взрывается в его горле, а голос разучился срываться даже на пятой октаве. Двадцать лет назад Справедливость оставлял слишком много отпечатков на чужих людях, а те потом превращали их в машинопечатные стихи — она читала их по вечерам. Из вечного сентября она незаметно превратилась в февраль. Когда в волосы кто-то зарывается аккуратными пальцами, Справедливости хочется выть.

« Ты, конечно, идейная, но давай сегодня сделаем вид, что у тебя все заебись, и ты не хочешь вздернуть какого-нибудь неудачника вот на той люстре » - шипит Дьявол. У неё на столе разбросаны черновые варианты нового сценария, а взгляд трескается о бюджетные сводки прошлогоднего фильма, словно вокруг люди не танцуют под давдлением алкоголя и не забывают слова. Дьявол очень любит джин и рассказывать о своих поездках на Лазурный берег.

Чужую болтовню Справедливость дожимает кристалльной вежливостью и намёк оказывается быстро пойман — она, как всегда, предпочитает оставаться одной. Вытаскивает из чьей-то руки зажигалку, скрывается за тюлем, выходит на балкон. Вот бы кто-нибудь забрал эту затраханность обстоятельствами. Справедливость старается не коррелировать с людьми, чтобы не выяснять истины — она их боится или они её. Завтра нужно прислать свой текст для редактора, а послезавтра выпить в одиночестве что-нибудь крепкое и отпраздновать очередной прожитый год.

Знать бы сразу все печали, жили бы с открытыми глазами. Надо перестать забирать чужую свободу и не давать ничего взамен.

Справедливость держится подальше от всего эмоционального, чтобы не жить, как Дьявол - не держать в бардачке своего автомобиля ствол и в процессе дикого жизненного опьянения не подносить его к своей груди. Справедливость устала вытаскивать Дьявола с точек невозврата, но каждый раз находит силы на её спасение. Возможно, ей просто не хочется оставаться одной, и поэтому она так жестко задерживает её рядом с собой. Или может верит, что вершит благо. Что для самой себя благо, давно забылось, потому что никто не удосуживался запоминать. Дьявол всегда была рядом, но где-то всё равно не в себе, в своей жизни, в своих иллюзиях о том, кто же она на самом деле такая.

---

Всё это - маленький кусочек большого сюжета, который надумал каст карт таро : почитать можно вот здесь. Где-то валяется объяснение : Люцифер, как Дьявол, принимает в себя архетип карты Таро, ставноится олицетворением Дьявола в колоде, но из-за этого теряет своё восприятие, как настоящего дьявола. Вокруг витает мысль, что это Бог договорился с Миром и Судом, чтобы таким образом запереть Люцифера в форме архетипа зла.

Справедливость мне нужна, чтобы из этого говна выбираться. А это значит, что я вас утащу не только как карта Дьявола, но и как Люцифер - мой падший ангел он про выбор, про честность, про справедливость, даже если у всего этого есть куча контекстов-ипостасей-ситуаций. Он про попытку понять где что стоит на полке, на какой и на какой правильно. Справедливость нужна моей Дьяволице, как карта-компаньонка, как подруга и бесконечная любовница, с которой хорошо, комфортно, как бы они себе не противопоставлялись. Со временем Дьявол-карта поймёт кем она является на самом деле, найдёт свою настоящую сущность, своё настоящее имя, а Справедливость будет рядом с ней - возможно, Справедливость её на это и подтолкнула, пойдя поперёк желаниям Мира и Суда.

На внешность запала Nassia Matsa ( она, она и она ). Хотелось бы закрыть гештальт и поиграть в первую очередь в сеттинге Парижа 1968-го года с майскими революциями. В хэдах, что Справедливость - писательница, а Дьявол - режиссёр кино. Но я готова думать вокруг ( точно бы хотелось какое-то французское кружево вокруг искусства ). Давайте обсуждать!

Стартер пак обычный, но считаю, что он уже делюкс : делаю вам графику, посты пишу приятно и неспешно, в разных форматах ( когда-то могла в 23к ( чекали, могу скинуь, офигеее как я ) теперь комфортнее где-то от 2к до 4к, маленькие-большие буквы мне всё равно. Главное давайте держаться вместе - если вам не зайдёт со мной, то всегда есть чудесный каст богинь таро, где каждая карта - чудо !